Культовые объекты на поселениях и городищах маркируют как зооморфные и антропоморфные фигурки и изображения на предметах, находящиеся в них, так и специфическое устройство этих объектов, а также некоторые другие признаки. Один из наиболее ранних культовых объектов зафиксирован в мезолитическом жилище поселения Нижняя Стрелка VI, раскопанном В.В. Никитиным в 1992 году. В центре жилища был выявлен круг диаметром 2,2 метра, состоящий из отдельных очажных ям, примыкающих друг к другу. Заполнение ям было углистым с мелкими пережженными косточками. К большому кругу примыкала неглубокая яма диаметром 2,5 метра, заполненная золой. Между этими ямами находилась яма от столба, возможно, идола. В.В. Никитин считает, что здесь фиксируется древний культ огня – солнца, с жертвоприношениями через огонь языческим богам.

     На неолитической Старомазиковской III стоянке были обнаружены интересные объекты, вероятно, ритуального характера (Халиков А.Х.). В одном из объектов, размерами – 140Х125 см и глубиной 50 см, отмечены следы прокала, а на дне ямы найдено 6 целых и 16 обломков долот и заготовка ножа. Все орудия не имеют следов сработанности. В другой яме, которая находилась рядом с первой и имела размеры 250Х175 см и глубину – 70 см найдены пережженные кости, фигурный кремень и целый небольшой сосудик с солярной символикой. Вероятно, эти объекты связаны с охотничьим культом.

     О существовании культов зверей и птиц – тотемов в энеолитическое время свидетельствуют как отдельные зооморфные и орнитоморфные фигурки, так и культовые объекты, изученные на памятниках этого времени.

     На Майданской стоянке были найдены черепа лосей, помещенные в отдельные специальные ямы, которые находились либо рядом с выходом из жилища, либо в самом выходе. Челюсти и зубы лося найдены рядом с выходом из жилища Мазарского I поселения (Никитин В.В.).

     К культовым объектам Мольбищенского III поселения, вероятно, следует отнести две ямы в жилище № 1, в которых, как уже отмечалось выше, были найдены две фигурки медведя. В жилище № 3 найдена фигурка женщины и изображения лося. На Мольбищенском III поселении найдена и фигурка уточки. (Шадрин А.И.). Культовые объекты этих жилищ, по всей видимости, следует связывать с существованием у древних охотников края культа женщины-родоначальницы и хранительницы домашнего очага, покровительницы и хозяйки зверей. Образ женщины-родоначальницы связан с изображениями животных, от которых зависело существование охотничьей группы. Существование этого культа у древних охотников Евразии предполагается с палеолитического времени. Медведь, лось и утка могли являться и тотемами племени. Не удивительно, что фигурки и изображения именно этих животных встречаются как на древних памятниках края, так и на памятниках древнемарийской культуры и в марийской вышивке.

     С течением времени, культовые объекты из жилищ стали перемещаться на отдельные площадки вблизи жилищ, а позднее стали занимать и отдельные постройки на поселениях. На Удельно-Шумецкой III стоянке прослежены остатки ритуального комплекса в виде небольшого углубления подчетырехугольной формы, размерами – 300Х150 см. В заполнении объекта встречено множество пережженных костей и мелких фрагментов керамики. Ближе ко дну объект оформился в округлую яму, размерами – 100Х70 см и глубиной – 80 см. В яме, заполненной углистым песком, найден кремневый наконечник стрелы и кости лап медведя (Халиков А.Х.). Объект на Удельно-Шумецкой III стоянке мог быть связан с охотничьей магией. Еще одно подобное сооружение зафиксировано на Чирковской стоянке. Здесь на площадке, размерами – 320Х180 см, найдены остатки 17 сосудов, глиняные кружки с отверстиями, кремневые орудия и наконечники стрел, два медных шила и обоймочка, четыре медвежьих челюсти и зубы лося. На площадке найдены также две миниатюрных чашечки, одна из них с фигурным венчиком. Судя по их размерам и форме чашечки, явно, ритуального назначения. А.Х. Халиков считает комплекс Чирковской стоянки ритуальным сооружением. Свидетельством этого он считает: намеренно поставленные целые сосуды, наличие костей медведя и лося, кремневых наконечников стрел и медных шильев и обоймочки (единственных металлических находок из раскопа).

     Вероятно, ритуальным комплексом являлось и жилище № 5 на Кубашевском поселении, которое определено А.Х. Халиковым как мастерская по изготовлению каменных орудий. Эта постройка резко отличается от остальных жилищ поселения: она не связана переходами с остальными жилищами, имеет только два крупных (180Х190 и 140Х140 см) очага. Между кострищами и северо-западной стенкой постройки располагается куча раздавленных костей животных (лось, медведь), здесь также находится скопление кремневых отщепов и сколов.

     На поселении Галанкина Гора также фиксируем появление культового объекта уже в виде отдельной постройки. Постройка № 6 расположена в центре поселения и соединяется переходами, практически, со всеми жилищами поселения. В жилищах находилось, как правило, несколько очагов. В постройке № 6, в самом центре, находится один очаг. Пол постройки, ограниченный системой столбов, покрыт мощной углистой прослойкой и сильно прокален. В очажной яме вместе со жжеными костями животных найдена ритуальная ладьевидная чаша с зооморфным налепом (вероятно, голова медведя). Еще один сосуд ладьевидной формы, украшенный «валиками» и орнаментированными ручками найден на полу постройки, рядом с очагом. В нише постройки обнаружены еще два раздавленных сосуда балановского и выжумского типов (Соловьев Б.С.). Наличие трех различных типов керамики в этой постройке, возможно, свидетельствует о каком-то общественном назначении постройки, а проводимый в ней ритуал мог объединять представителей различных этнических групп поселения. Нахождение сосудов «валиковой» керамики в очаге и рядом с ним может свидетельствовать о главенствующей роли этой группы населения. Сосуд с налепами в виде голов медведя найден на поселении Самусь IV в Западной Сибири. С этим регионом связывается и появление «валиковой» керамики в Среднем Поволжье.

     К эпохе раннего железа в Марийском Поволжье относятся памятники ананьинской культурно-исторической общности. По поводу культурногенетической и хронологической интерпретации памятников ананьинской общности, в том числе и памятников Марийского Поволжья, не прекращаются дискуссии (В.С. Патрушев, С.В. Кузьминых, В.Н. Марков, С.Н. Коренюк, А.А. Чижевский и др.). Не вдаваясь в детали этой дискуссии, с уверенностью можно утверждать, что в Среднем Поволжье эпоху раннего железа открывают именно ананьинские памятники. Здесь известно несколько крупных могильников (Ст. Ахмыловский, Акозинский, Козьмодемьянский) и более десятка городищ. Культовые места (площадки и различные объекты) известны как на могильниках, так и на городищах. В этот период продолжается тенденция создания таких культовых объектов, которые носят подчиненный по отношению к основному памятнику характер. Кроме культа мертвых или существования у ананьинцев одной из первых фундаментальных космологических моделей – модели Того Света или Потустороннего Царства (Смирнов Ю.А.) известной в крае с эпохи бронзы можно отметить еще два культа. Это культ коня, который хорошо фиксируется по материалам могильников и культ огня.

     К средневековым культовым памятникам относятся жертвенные места и святилища. Наиболее ранним святилищем является Юмское святилище на р. Вятка, которое датируется VIII–XIV вв. н. э. Святилище, расположенное рядом с Красным селищем II (XIII–XIV вв.). Ирмарский и Важнангерский I жертвенники относятся к XVI веку. Все жертвенники расположены рядом с водой. На всех культовых памятниках зафиксированы кострища и ямы с пережженными и сырыми костями (Ефремова Д.Ю.). Все это свидетельствует о ритуальном жертвоприношении, осуществляемом через огонь.

     В целом, характеризуя культовые памятники можно проследить тенденцию выхода культового памятника из соподчиненного состояния (ритуальные площадки и очаги на поселениях, городищах и могильниках) в самостоятельное независимое по значению состояние. Завершение эта тенденция получает с созданием священных рощ (мольбищ), которые сохраняются в Республике Марий Эл и в настоящее время.